Гнеральный директор ЗАО «Делсот» Леонид Звездин был введен в состав городской комиссии по противодействию коррупции, образованной в округе в конце прошлого года, как президент крупной общественной организации – Миасского территориального объединения работодателей «ПРОМАСС–Миасс». И уже на первом заседании комиссии он высказал серьезные сомнения в эффективности работы вновь созданного общественного антикоррупционного органа.

   Зездин – опытный руководитель и бизнесмен, на все имеющий свою, особую, точку зрения. В начале 90-х он одним из первых в Миассе организовал собственное производство. И вот уже добрые два десятка лет его предприятие благополучно функционирует на российском рынке и за его пределами.

   Н почему успешный миасский предприниматель, возглавляющий солидное объединение работодателей, мягко говоря, не очень верит в победу над коррупцией? Разговор на эту непростую тему мы решили продолжить в рабочем кабинете руководителя «Делсота».

   – Леонид Николаевич, вы считаете, что победить коррупцию невозможно?

   – Полностью – невозможно. В такой стране как Россия коррупция имеет глубокие исторические корни. Она существует еще с тех давних времен, когда царь садил на местах своих наместников и не платил им ни копейки жалованья. Это называлось «посадить на кормление». Вот они и кормились…

   А сегодня коррупция уже не просто существует, в том или ином виде она вросла во все сферы нашей жизни, стала одним из ее элементов. И победить ее чрезвычайно трудно.

   – У нас чаще всего под коррупцией понимают взятку. Но ведь это понятие намного шире…

   – Согласен. Начать надо с самого определения слова «коррупция». У нас ведь часто дело доходит просто до абсурда. Решая демографическую проблему, стали оформлять на рождение второго ребенка так называемый материнский капитал – 300 тысяч. А уже через год–два, когда мать этих денег еще и в руках не подержала, ей надо ребенка устроить в детский сад, потом в школу, а если, не дай Бог, заболеет, то и в больницу. И везде надо заплатить – вот и ушел весь капитал на взятки да подношения.

   Кррупция есть во всем мире. И везде с ней борются, нередко – достаточно эффективно. Но таких ее проявлений как у нас, нет больше нигде. У нас коррупция проникла даже туда, где ее и близко быть не должно. Она вошла в наш быт, стала образом жизни. Покупается и продается все – даже дипломы об образовании… Чтобы бороться с этим, надо проявить силу воли прежде всего самому государству. Ведь все процессы в жизни взаимосвязаны. При таких масштабах коррупции как в России – не будет в стране нормальной экономики. Не будет инвестиций, не будет нормальных технологий, не будет и нормальной жизни у людей.

   – Прогноз у вас не самый оптимистичный…

   – Скорее – пессимистичный. О борьбе с коррупцией заговорили ведь не сегодня. Помню, еще в 91-м собирались покончить со столь позорным явлением. За это время уже целое поколение выросло, а разговоры по-прежнему остаются разговорами. Реальных результатов так никто и не увидел. Государство не проявило ни воли, ни жесткости. Более того, коррупция поразила и привела к деградации все управленческие структуры и уже докатилась до производства.

   – Леонид Николаевич, вы и в бизнесе и в производстве далеко не первый год. Приходилось вам лично сталкиваться с проявлениями коррупции?

   – Без комментариев…

   – А какие структуры, на ваш взгляд, у нас самые коррумпированные?

   – Те, что причастны к управлению и распределению благ, неважно каких – имущественных, административных, земельных и всех других. Все, кто занимается процессом управления собственностью. А кто из них больше коррумпирован – я не знаю.

   – Вам не кажется любопытным, что инициатива борьбы с мздоимством всегда спускается «сверху»? Вот и на этот раз она исходит от самого Президента страны.

   – Оно так и должно быть. А роль общественности может быть только контролирующей. Но для этого все доходы и расходы казны должны быть абсолютно прозрачны. Прозрачны постатейно. Когда они скрыты – проконтролировать их невозможно, и коррупция здесь неизбежно будет. Во всем мире главный способ борьбы с коррупцией только один – это полная гласность. Общественность должна знать, что делается с бюджетом города, области, страны. У нас этого нет. И власти молчат, и средства массовой информации ничего не знают и знать не хотят – так удобнее, безопаснее.

   Вдь что такое бюджет? Попросту говоря – все мы «скинулись» в виде налогов и сформировали общую казну. Мы все участники этого процесса, и каждый из нас вправе знать, куда пошли собранные средства.

   – И все же, как вы считаете, возможно ли у нас построить свой бизнес без участия в коррупционном процессе?

   – Может и можно. Но только в порядке исключения.

   – Вы вполне определенно высказали свое отношение к эффективности работы антикоррупционной комиссии, которая была образована в городе три месяца назад…

   – Да, к деятельности этой комиссии я действительно отношусь с достаточной долей скепсиса. Во-первых, мне непонятен принцип, по которому она создавалась. Во-вторых, непонятны ее права и полномочия. Занимает ли она какое-то место в управлении или это просто рекомендательно-говорительный орган?

   Вдь кого сегодня прежде всего относят к коррупционерам? Это знают все – работников системы управления муниципальных учреждений и всех других служб, имеющих отношение к распределению благ. И мне кажется странным, что 90 процентов членов вновь созданной комиссии по борьбе с коррупцией составляют именно чиновники этой самой системы. То есть, говоря условно, они что, должны бороться сами с собой? Почему в этой комиссии нет людей, которые профессионально должны заниматься борьбой с коррупцией? Например, представителей силовых органов, прокуратуры? Словом, цель создания этого органа мне действительно непонятна. Разве что для роли «пугала». Опасайтесь, мол, ребята! Орган создан!

   – Но комиссия пытается привлечь к работе общественность. Опубликован телефон «горячей линии», по которому можно пожаловаться на чиновника.

   – Мне сложно себе представить, что граждане Миасса позвонят по телефону, который находится в администрации. Любой здравомыслящий человек подумает: а не «настучат» ли мне по голове за этот звонок, или – что еще вероятнее – не окажусь ли я крайним, как клеветник? У нас ведь и судебная система такая же «независимая».

   Ситаю, что так проблему коррупции не решить. Это – не профессиональный подход. Просто свисток – вникуда, для галочки. И наконец, насколько я знаю, по объявленному телефону «горячей линии» никто не звонит. А раз нет обращений – получается, нет и коррупции…

   – Значит, инициатива Президента, с которой он выступил практически сразу после своего избрания, изначально обречена на провал?

   – Бороться с коррупцией, конечно, надо. С этим никто не станет спорить. Но закон должен быть таким, чтобы он действительно работал, а не пар выпускал. Тут же, на мой взгляд, получается снова по принципу: хотели как лучше… Прежний Президент выдвинул целый ряд социально значимых проектов, и новый, придя к власти, решил не отставать в преобразованиях, объявил свой проект – взялся за самый тяжелый участок. Но «пароход», дав свисток, по-прежнему стоит на месте.

   – А может, проблема еще и в том, что среди нашего населения коррупция не считается большим преступлением? Мнение «Все берут…» является чуть ли не оправданием этого разрушительного и для человека, и для экономики порочного явления.

   – Да, такое мнение у многих, что называется, сидит в подкорке. И оно развращает. Вспомним хотя бы бывшего нашего мэра Григориади. Он возглавлял город в тяжелейшие 90-е. Тогда бизнес только еще начинал свое становление. И в моей памяти Григориади остался крепким, умелым управленцем, сумевшим создать и сплотить хорошую команду. В ту пору он активно помогал начинающим бизнесменам. И, как мне кажется, бескорыстно. Лично я взяток ему не давал.

   Н а дальше сработала наша российская ментальность, наш образ жизни, наше мышление, которые зачастую подминают и ломают людей, оказавшихся у власти. Оглядываясь сегодня назад, могу сказать одно: мне жаль этого человека. По своей энергетике, воле, харизме он был сильной и яркой личностью.

   Тк что коррупция пагубно сказывается не только на экономике, но и на человеческих судьбах. И бороться с ней, конечно, надо.