Пережив войну, супруги Козловы сохранили оптимизм и душевную молодость

   Так повелось, что в День Победы больше внимания уделяем мы фронтовикам. Да, они достойны наивысшей славы, почестей и наград. Но не меньшей славы достойны те, кто, оставаясь в тылу, приложил максимум усилий для того, чтобы приблизить желанную победу. О них пишут меньше, реже. А жаль, потому что на их долю выпали не менее тяжкие испытания…

   Более полувека живут в машгородке супруги Тамара Александровна и Евгений Захарович Козловы, чья совместная жизнь началась незадолго до Великой Отечественной войны. А познакомились они в Горьком, куда юная Тамара с подружкой приехала в середине 30-х годов на комсомольскую стройку…

   «Купите барышням мороженое!..»

   Н скамеечке в приволжском парке сидели две девушки с книгами в руках. На призыв проходившей мимо мороженщицы только дружно покачали головами: денег в их карманах едва хватало на хлеб. Румяная продавщица, однако, не отстала и, повернувшись к шедшему сзади юноше, звонко заголосила: «Молодой человек, купите барышням мороженое, вон какие симпатичные!» Всем стало весело. Слегка смутившийся парень угостил подруг мороженым, завязался легкий разговор, и из двух девчат особенно приглянулась молодцу Тамара — с короткими пушистыми волосами, открытой улыбкой, бойким разговором.

   Зали парня Женей, поступил он в Свердловский лесотехнический институт, стал лидером комсомольской организации, получил рекомендацию в военное училище. После его окончания вместе с молодой женой отправился в районы Крайнего Севера обеспечивать безопасность государственной границы.

   …Шел 1941 год. У молодых супругов родился первенец. Тамара была настолько занята счастливыми хлопотами с малышом, что объявление о начале войны не сильно взволновало ее. Почему?

   — Молодая была, глупая, — рассуждает сегодня Тамара Александровна. — Не знала, что это такое — война. Считала, что все быстро кончится, что мы даже и не почувствуем войны в своей глуши…

   В 100 километрах от полюса холода

   Оиблась: почувствовали они войну, да еще как! Сразу стало плохо с питанием. Пароходы, доставлявшие продукты с материка, часто попадали под бомбежку, тонули. Тогда на скудную зарплату покупали рыбу, ели строганину.

   Врастить овощи в поселке, находящемся в 100 километрах от Оймякона, было невозможно: насквозь промерзшая земля рождала только траву. С Большой земли присылали сушеные морковь, свеклу и картошку, а хотелось чего-то настоящего, свежего!..

   Чтая маленькому сыну сказки про молодильные яблочки, Тамара как могла объясняла ему, что такое яблоко, какой у него вкус, какой запах, цвет, размер…

   — Как-то муж, вернувшись с совещания, привез купленное на рынке яблоко. Я подошла к проснувшемуся сыну (тогда ему было лет пять), погладила по щеке и сказала: «Папа приехал, гостинчик привез. Какой — не скажу, сам догадайся! Только сначала глазки закрой крепко-крепко!» И поднесла к его носику яблоко… «Нюхай!» Он долго принюхивался, а потом как закричит: «Яблоко! Это яблоко!» Как догадался? Не знаю. И только потом откусил кусочек…

   12 месяцев — зима

   Н меньше, чем голод, донимал мороз. Температура минус 50 привычна для тех краев, но людям, прибывшим с Волги, приходилось несладко. Посреди комнаты со скупой неказистой мебелью: стол, табуретка и кровать — ставили железную бочку. Нет, не буржуйку, она с морозом справиться не могла, а просто бочку, в которой сутками жгли толстые чурбаки, почти стволы. Если они сгорали за ночь дотла, становилось настолько холодно, что у Тамары волосы примерзали к подушке, а ночная рубашка — к ледяной стене.

   — Встанет муж утром, глянет в печь: «Ну вот, опять дрова все прогорели!» Растопит снова, согреет воды и отмачивает мне волосы, чтобы встать могла. Еще хуже было в те ночи, когда муж уезжал в командировку. Тогда приходилось завертываться в несколько одеял рулоном и ложиться спать… на пол. Почему на пол? Потому что, если печь начнет остывать, тут же проснусь от холода и затоплю ее. А на кровати могу пригреться и не заметить, что в избе похолодало, и тогда наш малыш замерзнет, простынет.

   Рссказывает Тамара Александровна и сама себе удивляется: сейчас, как только отопление в мае отключают, тут же мерзнуть начинаем, ворчим, жалуемся на холод в квартирах. А тогда годами жили в таких условиях, про которые шутя говорили: «12 месяцев — зима, остальное — лето».

   Мрозище страшенный, а военный народ закутается в бушлаты, воротники повыше поднимет и шагает на работу. Ладно, если в контору. А вот когда чекистов отправляли в командировку в соседний поселок, который за 15-20 километров от дома находился… Не на машине ехали — пешком шли по бездорожью, навстречу ветрам и вьюгам.

   «Мужской день»

   Тмара Козлова дома не сидела. Деятельная, активная, она наняла няню для ребенка, устроилась на работу. Со временем вошла в штат организации, где работал муж, получила звание сержанта. По 12 часов в сутки работали чекисты — с 8 до 18 с перерывом на обед, а через два часа — снова на службу до полуночи. Когда она успевала заниматься ребенком при таком плотном графике?

   — В те самые два часа, — усмехается в ответ. — За счет сна, отдыха. Читали с ним книжки, играли, рассказывали сказки. Кроме того, я успевала еще выступать в самодеятельности и раз в неделю вести передачу на местном радио…

   П словам Тамары Александровны, с этим самым радио связано у нее одно веселое воспоминание. Однажды начальник политотдела, ответственный за тексты радиопередач, в спешке написал не тот день недели. Диктор, получившая листки с текстом в последнюю минуту, ошибки не заметила. Военнослужащие, жившие в общежитии, услышав передачу, спохватились: «Что ж мы, братцы, сидим? Сегодня же в бане мужской день!» Живо собрали бельишко — и в баню. Заходят, а там женщины. Всеобщее замешательство: кто пришел не в свой день? Разобрались, конечно, но потом над молодой дикторшей долго подшучивали.

   «Не придется слезы вытирать!»

   Были ли у семьи Козловых сомнения в победе?

   — Никогда не было! — твердо отвечает ветеран Великой Отечественной войны Тамара Козлова. — Все работали с таким упорством, с таким напряжением… Молодых женщин обязали пройти курсы лыжника-бойца. Инструктор учил нас спускаться с сопки и правильно падать, чтобы не сломать руки-ноги. А весной, летом и осенью с нами занимались политучебой и стрельбой. Строгим был наставник, не жалел девчонок. Летом дождь пройдет, он поведет нас по лужам, выберет самое грязное место и командует: «Воздух!» Плюхаемся в грязь, а он смеется: «Ничего, девчонки, отмоетесь! Зато потом не придется слезы вытирать!» Год учились, а потом нас спросили: «Теперь вы настоящие бойцы. Не боитесь, что на фронт призовут?» Все как один ответили: «Надо будет — пойдем. Мы же чекисты, отступать не привыкли!»

   …Отгремела война. Уехали Козловы на Урал да так и остались тут навсегда. Евгений Захарович был первым начальником штаба гражданской обороны в Миассе. Супруга его отработала два десятка лет в отделе кадров ГРЦ, а сегодня — почетный член городского совета ветеранов.

   Рзговаривать с Козловыми — одно удовольствие. Пусть временами подводит слух, зато не подводит память и никогда не изменяет чувство юмора. Что помогает держаться на плаву этим немолодым, но бодрым людям? В чем секрет душевной молодости? Что сегодня составляет смысл их жизни?

   — Не любим мы сидеть на месте, — отвечают супруги Козловы. — Были помоложе, колесили по стране всей семьей, по очереди садясь за руль. Плавали, катались на лыжах, на коньках. Кстати, Тамара Александровна последний раз ходила на каток в 85 лет! Но самое главное наше богатство — дети, внуки, правнуки… Все у них в жизни сложилось хорошо, ладно, и пусть никогда не повторится то, что пришлось пережить нам.