Быть может, самое неопровержимое, самое странное и чудесное, что явило открытие Секондо Пиа, – поразительная близость лика Туринской Плащаницы великим творениям: Спаса Андрея Рублева и Пантократора из монастыря святой Екатерины на Синае. Именно на это я как искусствовед прежде всего обратила внимание – портретные черты Исуса, привычные настолько, что мы спокойно говорим про кого-то: «Он похож на Христа». Как если бы речь шла о конкретном человеке, чьи изображения нам достоверно известны. Правильное, с античными пропорциями лицо: тонкий нос, волнистые, распадающиеся надо лбом и спускающиеся на плечи волосы, короткая бородка – таков Исус Джото, таков Спас Андрея Рублева, таким предстает Христос у Тициана, Веронезе, Рембрандта, Александра Иванова, таковы тысячи Его изображений во всех католических и православных храмах мира.

   Кк, каким образом возник этот канонический образ Исуса Христа, принятый и Западной, и Восточной Церковью? Еще одна загадка.

   Враннехристианском искусстве Христа представляли символически – в виде агнца, виноградной лозы, доброго пастыря, прекрасного ангелоподобного юноши. И вдруг в какой-то момент все резко изменилось. Почему? И какое изображение Христа стало прототипом для всех последующих? Нет ответа.

   ВXVII веке первый исследователь христианских древностей Антонио Бозио обнаружил фреску с изображением Христа, совпадающим с каноническим образом. Бозио датировал ее началом II века, то есть временем, когда теоретически еще могли быть живы люди, в детстве видевшие живого Исуса. К сожалению, фреска погибла, осталась лишь копия, сделанная Бозио, так что проверить его датировку невозможно.

   Н совершенно поразительный образ Спасителя предстает перед нами в иконе монастыря святой Екатерины на Синае. Создан он не позднее, чем в VI веке. Реалистический и живой образ Исуса кажется уже просто портретным, в нем присутствуют индивидуальные, неповторимо характерные черты: удлиненное лицо с отчетливо обозначенными скулами, хорошо видные надбровные дуги; довольно длинный нос, маленький рот; характерная линия волос надо лбом…

   Кгда сравниваешь фотографию Туринской Плащаницы с иконой монастыря святой Екатерины на Синае, поражает абсолютное сходство; мысль, что это одно и то же лицо, с какого-то времени просто не давала покоя. И в какой-то момент пришла идея: возможности компьютера позволяют соединить два изображения – вот такой, не слишком сложный эксперимент я и провела. Результат оказался ошеломляющим: фотография Исуса (а как иначе назвать фото-лик Туринской Плащаницы?) полностью совмещается с ликом Синайского Христа. Два изображения слились в одно – на экране монитора возник новый, доселе не существовавший образ. Я, конечно, прекрасно знаю утверждение криминалистики, что слиться могут только изображения одного и того же человека…

   Ко тут что подтверждает: лик ли Плащаницы свидетельствует о верности облика Исуса, явленного нам древними иконописцами? Святая ли икона подтверждает подлинность Плащаницы? Для меня это подтверждение подлинности и синайского Пантократора как реального «портрета» Исуса Христа, и Лика Туринской Плащаницы как запечатленного на пелене чуда Воскресения.

   Н не только это. Лик Туринской Плащаницы – свидетельство реальной правды того, что «изначала сущий» Христос остается реально «сущим» и по сей день. За два года до прихода грозного, поистине апокалипсического XX века Он явился людям в виде проявленной фотопластинки, словно два тысячелетия только и ждал открытия фотографии… Отбросившее религию как истасканную ветошь, преисполненное атеизма и «научного материализма» человечество узрело фотопортрет Бога.

   О вновь явил себя – теперь, в преддверии XXI века, почти невыносимым для нашей психики смещением всех понятий, сбоем всех представлений о научном прогрессе, о мировосприятии современного человека… Как принять, как осмыслить такое: эксперимент проделанный на компьютере, – и возникающий на экране Исус Христос.

   Вгляните на этот поразительный Образ, на Лик Туринской Плащаницы, открывший глаза. Спокойный, мудрый, но несколько отрешенный взор Синайского Пантократора, соединившись с ликом Туринской Плащаницы, изменился. Исус словно вопрошает нас о чем-то, скорбит, ждет отклика.

   Сыкаются тысячелетия, исчезают грани времен; здесь, сегодня, сейчас звучат обращенные лично к каждому из нас слова надежды, утешения, но и укора, и серьезного предупреждения, которым не стоит пренебрегать, –

   Яс вами во все дни до скончания века (Мф. 28,20).